Левые всегда заигрывали с идеей нации, но она остаётся наследием правых и интеллектуальной собственностью мелкой буржуазии, которая, будучи переходным классом (не рабочим классом и не буржуазией), мнит себя выше классовых интересов как законный распорядитель национального интереса. Нет смысла рассуждать о том, насколько эти принципы могут быть поставлены на службу левыми — ставились, значит могут. Мне это всегда казалось неразумным и, как правило, результат был неважный. Но для нас тут важно, что правые в очередной раз манипулируют туманной идеей о необходимости защиты нации от врагов и выводят людей на улицы в форме сборной по футболу.
Другой важный аспект фашистской идеологии, который следует отметить — он служит всего лишь одним параметром нашего анализа, — это прагматизм непосредственности. Фашист, как и любой консерватор, желает получить решение, исходя из ориентиров непосредственного опыта, проблем и противоречий, с которыми он непосредственно сталкивается. Для него не существует истории, не существует также и любой обусловленности, скрытой от взора. Потому для консервативного мышления неважно, что раньше говорилось одно, а теперь другое, так как связи между этими измерениями нет, есть только настоящее: тяжёлая зацикленность на настоящем. Пропади прошлое пропадом, мне всё равно, какие будут последствия в будущем, мне важно только упоение моментом, экстаз.
Эта характеристика подводит нас к двум другим чертам консервативного мышления: засилью страстей и иррационализму. Раз не существует причинных связей глубже видимых явлений, раз нет истории, связывающей прошлые их формы с современными, значит всё сводится к инстинктивной, животной реакции, к страстям. Поэтому консерватор по природе буен и иррационален...
... Ещё один аспект коренится как в национализме, так и в непосредственности и в страстном иррационализме: предрассудок. Всякий фашист и большинство консерваторов рано или поздно приходят к некой вере в своё превосходство, которое оправдывает их действия. Здесь сгущается и становится зримым фрейдовский принцип закрепления группового сознания за счёт переноса ненависти на предметы или индивидов за пределами группы. Необходимо создать клеймо для травли, предрассудок, дающий выход неистовой страсти.
Недостаточно просто оппозиции к правительству или дискуссии об общественных альтернативах. Это всё слишком рационально. Нужно приплести что-то более атавистическое, аффективное, приводящее в действие иррациональные страсти. Эту роль выполняет клеймо для травли, в частности, антикоммунизм, при том что мишенью гнева становится нечто, не имеющее к коммунистической альтернативе никакого отношения, даже отдалённого. Клеймо позволяет нападать, требовать отставки, материть, обвинять, требовать убить, не отдавая себе отчёта, за что. Просто потому, что коммунист (еврей, негр, гомосексуалист, и т.д.).
Использование консерваторами груза нерастраченных страстей предполагает подавление сексуальности, как блестяще показал Вильгельм Райх. Именно за счёт этого фашист и консерватор — моралист...
https://scepsis.net/library/id_3955.html
https://scepsis-ru.livejournal.com/525146.html